Текст на кыргызском For the sake of viewer convenience, the content is shown below in the alternative language. You may click the link to switch the active language.

В законодательство ввели термин “заведомо ложное сообщение о совершении преступления”.

17 мая, президент Кыргызстана Алмазбек Атамбаев подписал Закон Кыргызской Республики “О внесении изменений в некоторые законодательные акты Кыргызской Республики”.

Закон принят парламентом 16 апреля и предусматривает введение в отдельных случаях уголовной ответственности за распространение различными лицами недостоверной информации о совершении преступлений. При разработке законопроекта его авторы учитывали опыт США, Германии и других стран.

“Виновный в умышленном распространении ложной информации о совершении преступления наказывается штрафом в размере от пятисот до одной тысячи расчетных показателей либо лишением свободы на срок до одного года.

За совершенное из корыстных побуждений предусматривается наказание в размере от одной до двух тысяч расчетных показателей или лишением свободы на срок от одного до трех лет.

Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи:

1) совершенные в интересах организованной группы или преступного сообщества (преступной организации);

2) соединенные с искусственным созданием доказательств обвинения

наказываются лишением свободы на срок от трех до пяти лет”.

Законодательный орган страны отделил понятие “клевета” от понятия “обвинение в совершении преступления”. Как объяснили парламентарии, распространение информации о совершении тем или иным лицом уголовно-наказуемого преступления влечет за собой совершенно иные последствия, нежели вследствие “распространения информации, порочащей честь и достоинство личности”.

Отныне статья 329 УК КР изложена в новой редакции. Юридическая терминология “заведомо ложный донос” заменена на терминологию “заведомо ложное сообщение о совершении преступления”. “В современных условиях правоохранительные органы обязаны в той или иной степени изучать факты, изложенные в любых публичных выступлениях граждан о совершении преступлений, а также в других сообщениях физических и юридических лиц о совершении преступлений. А это, в свою очередь, влечет за собой отвлечение соответствующих людских и материальных ресурсов правоохранительных органов”, – поясняют инициаторы в справке-обосновании к закону.

Также отмечается, что сложившаяся практика неподтверждения многих публичных обвинений тех или иных лиц в совершении преступлений приводит к недоверию в обществе к подобной информации, расхолаживанию государственных органов, призванных бороться с преступностью. “Реализация указанного изменения должна способствовать в первую очередь повышению ответственности правоохранительных органов за обеспечение правопорядка и, что не менее важно, повышению ответственности физических и юридических лиц за достоверность распространяемой ими информации”, – уверяют в аппарате президента.

Из этой же статьи также исключены некоторые альтернативные виды наказания, такие как общественные работы, публичное извинение с возмещением ущерба, исправительные работы.

“Наличие в одной статье множество видов наказания позволяет суду в схожих ситуациях назначать наказание по своему усмотрению. Такая возможность сама по себе коррупционна, следовательно недопустима”, – пояснили в пресс-службе аппарата.

Напомним, изменение законодателем понятия “заведомо ложный донос” вызвало обеспокоенность отдельных общественных и международных организаций. По мнению журналистов и правозащитников, принятый закон нарушает статьи Конституции. В частности, о гарантии прав каждого на свободу выражения своего мнения, свободу слова и печати, о запрете на уголовное преследование за распространение информации, порочащей или унижающей честь и достоинство личности.

Более того, международная правозащитная организация “Фридом хаус” настаивала, чтобы президент не подписывал закон о ложном сообщении.

Однако в аппарате президента заверили, что норма не устанавливает уголовную ответственность за распространение информации, порочащей или унижающей честь и достоинство личности, а потому не противоречат требованиям Конституции.

“Во-первых, любое сообщение о преступлении неизбежно отражается в устных или письменных заявлениях граждан, сообщениях должностных лиц, либо может быть опубликовано в СМИ. Поэтому сама по себе первичная информация о совершенном преступлении в уголовном процессе по сути является ни чем иным, как сообщением о преступлении.

Во-вторых, в законе речь идет не просто о ложном сообщении, а о заведомо ложном сообщении о преступлении. При этом непременным условием уголовной ответственности за данное деяние является наличие преднамеренности в действиях лица”, – парируют в аппарате президента.

По версии властей, после нововведений, чтобы доказать наличие “заведомо ложного сообщения о преступлении”, понадобятся точно такие же факты и процедуры, как и для доказывания “заведомо ложного доноса”, как это было ранее.

Однако несмотря на отсутствие, по версии властей, видимых различий новой нормы от старой, в аппарате президента так и не объяснили смысл нововведения.

Анна Яловкина, “Вечерний Бишкек”, 17.05.14